Дана. Грязная сучка под личиной скромницы

Осенний серый день стоял за окном. Солнце едва пробивалось сквозь серые облака, практически полностью затянувшие небо. Намечался мелкий моросящий дождь, который больше всего и ненавидел 27–летний парень по имени Дмитрий, наблюдавший за погодой из окна офисного небоскреба Москва–Сити.

«Может, чуть позже ливень начнется, с грозой и громом, – подумал он. – Уж куда лучше, чем так. Погода – хуже некуда».

Отойдя от окна, он направился к кабинету, где он работал – огромному офисному помещению, разграниченному пластиковыми перегородками на 10 одинаковых рабочих мест. В центре офиса был широкий проход, позволяющий каждому пройти к своему рабочему столу. Стол Димы находился в дальнем углу у окна. Подойдя к нему, он вновь посмотрел в окно, на лице его появилось еще большее уныние, с которым он сел за стол и уставился в монитор. Работать совершенно не хотелось, может, погода так влияла на его состояние, то ли сама работа вгоняла его в тоску, но он пытался пересилить себя, печатая строчку за строчку в аналитической справке к договору о строительстве олимпийских объектов. Это была его обычная рутинная работа, работа юриста в крупной строительной компании.

«Не знаю, что из всего этого хуже: погода за окном, анализ этого несчастного договора или моя одинокая холостяцкая жизнь, – думал он. – Наверное, все из перечисленного в равной степени плохо. Погода–то изменится сама, если подождать. А вот последние два случая зависят напрямую от меня. Первый–то еще не такой страшный – анализ этого бредового договора я уже закончил, и осталось только лишь дописать справку, на что мне нужно примерно 20 минут, а вот со вторым… Даже и думать не хочется».

Работа продвигалась медленно на фоне таких мыслей, и вместо поставленных 20 минут Дима заканчивал справку уже около часа. Хлопнула дверь, кто–то вошел в офис, и послышался голос, исходящий от его друга и коллеги Юрия: «Димон, только постарайся на этот раз без разрушений!»

Заинтересованно подняв голову, Дима увидел идущую к нему девушку лет 25. У нее были длинные распущенные ярко–рыжие волосы длиной чуть ниже плеч, достаточно стройная фигура (может и была пара лишних килограммов, но это ее только красило), грудь примерно третьего–четвертого размера и очень приятное и нежное лицо, которое он сразу узнал. Это была Дана, экономист из их компании, занимающаяся недвижимостью и земельными отношениями. Она была одета в белую кружевную блузку с короткими рукавами, черную расширенную юбку со складками, покрывавшую ее ноги чуть выше колена, под которой были темные колготки с небольшим цветочным узором на щиколотке.

Она уверенно шла к его столу, стуча каблуками своих черных замшевых туфель, на ее лице была видна невероятная серьезность, слегка прикрытая очками с прямоугольными линзами. В руках у нее была стопка документов.

– Ну, здравствуй, – сказал Дима, немного улыбнувшись, – ты с таким лицом, что я тебя уже боюсь.

– Настрой такой, – ответила она, – сейчас я уже пойду до конца, этот проект нам необходим и сегодня.

– Чувствую, просьба Юры останется без удовлетворения, – усмехнулся Дима, посмотря на Юру.

Тот сделал отрешенное выражение лица, и в этот момент все замерли, наблюдая за развитием событий.

В предыдущую их встречу они обсуждали проект застройки территории под современный детский досуговый комплекс, разрабатываемый по заказу Правительства города Москвы. Дана пыталась убедить его в необходимости скорейшего утверждения проекта и начала застройки, но Дима неуклонно твердил ей, что для этого сначала необходимо получить право на застройку на всем земельном участке, определенном под строительство объекта, а Москва предоставила им лишь большую ее часть. Оставшийся небольшой клочок земли был обременен правами третьих лиц, и с ним были проблемы. Дана не отрицала этого, утверждая, что Правительство Москвы сейчас активно решает эту проблему, но Дима, улыбаясь и смотря ей прямо в глаза, отвечал, что чиновники не могут решать проблемы быстро, а в случае немедленного утверждения проекта и начала строительства без передачи им проблемного земельного участка под застройку с большей долей вероятности их компанию ждут длинные судебные тяжбы с собственником указанного участка. Также Дима утверждал, что результат таких разбирательств ему заранее известен – истец выиграет процесс и компания понесет колоссальные убытки.

Их спор длился порядка полутора часов. В процессе было много криков и взаимных упреков. В итоге Дана в порыве взмахнула рукой и задела стоящую рядом вешалку с одеждой, которая упала на пластиковую перегородку. Перегородка в свою очередь не выдержала и рухнула прямо на Александра – еще одного коллегу Димы и соседа по рабочему месту. Саша в это время пил молоко из стакана, и, когда его придавило куском пластика, он пролил остаток молока на себя. Все потом очень долго смеялись, подшучивая над Сашей, говоря, что он не вынес нарастающего напряжения за соседним рабочим местом и бурно кончил, и только Дана всю неделю стеснялась заходить в их кабинет.

Она вообще была очень скромной и порядочной девушкой, несмотря на свою яркую внешность. Хотя она не прочь была и ее подчеркнуть, но не более того.

– Дима, – обратилась она. – Ну пойми, для нашего отдела очень важен этот проект и не только для нашего отдела, для меня тоже.

– У тебя-то какой здесь интерес? – поинтересовался он.

– Это же детский центр, – ответила она. – Помогая им, мы строим свое будущее. Я просто люблю детей и взялась за этот проект, зная об этом несчастном проблемном земельном участке, только из–за этого. Ну еще, конечно, и сроки поджимают, но это для меня вторично.

– Дети, конечно, стоят того, чтобы ради них «идти до конца», как ты выразилась, но стоит ли твоя работа того? Ты понимаешь, что с нами потом могут сделать, если мы запустим сейчас твой проект. Собственник подаст иск, отдел судебной работы займется этим делом, но у нас начнут выяснять, кто довел до этого. Дана, ну зачем тебе это?

– Будем надеяться, что к тому времени Правительство Москвы решит эту проблему.

– Ну а если нет?

– Короче, либо ты сейчас же визируешь проект, либо мы с тобой немедленно идем и объясняем ситуацию твоему руководству.

– Дана, оно в курсе, я же обсуждал эту тему с Малинниковым.

– Значит, теперь он послушает нас обоих, – с этими словами она схватила его за руку так, что ее длинные ноготки с маникюром под цвет ее волос впились в Димину руку, и потащила к двери.

– Ты сумасшедшая, – успел сказать Дима и потянулся за ней.

Он не сопротивлялся, потому что Дана ему нравилась. Он обожал эту девчонку, потому что она, несмотря на свою сумасбродность, была очень доброй, да еще и сочетала в себе два несочетаемых качества: ум и красоту.

Кабинет Петра Сергеевича Малинникова – начальника юридического отдела – располагался тремя этажами выше и Дана, таща за собой Диму, решила воспользоваться лифтом. Она нажала кнопку вызова и повернулась лицом к Диме, внимательно посмотрев на него.

Он стоял с улыбкой перед ней в брюках темного цвета, светло–голубой рубашке с длинным рукавом, без галстука, с расстегнутой верхней пуговицей. На ногах у него были черные лакированные туфли. Телосложение у Димы было спортивным, что не могло не нравиться Дане, которая, несмотря не напряженность их предшествующей встречи, была просто в восхищении от него. Ее потрясла его напористость и стойкость, до этого момента она не сталкивалась ни с чем подобным. В общем, она видела в нем свой идеал мужчины, и это ее возбуждало. Однако она понимала, что находится на работе, и ей необходимо унять свой пыл, к тому же она занимается своим любимым делом – пытается помочь детям. Пусть это лишь мельчайший вклад в огромное дело, но это ее вклад, она это сама делает и получает от этого удовольствие.

Дана очнулась от звонка, сигнализировавшего о приезде лифта. Двери открылись, и они зашли внутрь. Дима нажал на кнопку нужного этажа со словами: «Ну поехали», и двери закрылись. Лифт начал медленно подниматься вверх. Дима повернул голову, чтобы взглянуть на Дану, и обнаружил, что она тоже на него смотрит, причем так пристально, как будто поедает его глазами. Он уже хотел было спросить: «Что с тобой?», но внезапно их глаза встретились и его вопрос «потерялся». В этот момент лифт остановился, погас свет, и они очнулись.

– Это что за новости, – произнес Дима.

– Похоже, мы застряли, – подколола его Дана. Дима снял трубку лифтового телефона – там было тихо, он нажал несколько клавиш – эффекта не было, несколько раз нажал на рычажок – также неудачно.

– На телефон можно не рассчитывать, – грустно сказал он. После этого он подошел к дверям лифта и попытался руками их раздвинуть, и вновь его постигла неудача, после чего он принялся долбить кулаками в двери с криками: «Эй, мы застряли, откройте двери кто-нибудь!!!»

Ответа не было. Его остановила Дана со словами: «Не трать зря силы, похоже, мы застряли между этажей и нас никто не слышит», при этом она прикоснулась к его груди, что заставило его опешить. Она не видела его, но чувствовала его дыхание, а он чувствовал, как ее губы приближаются к его губам. Он не ждал этого, и сначала слегка отстранился, но потом понял, что он сам этого хочет и взял инициативу в свои руки, резко поцеловав ее. Дана не ожидала такой прыти, и вообще, так резко ее еще никто не целовал, но в то же время это показалось ей так здорово и так возбуждающе, что та тихая скромница, которой ее все знали, буквально улетучилась, и она уже ничего не могла с собой поделать. Она хотела только одного – ощутить Диму, почувствовать его в себе, причем, чтобы он сделал это с ней так, как еще никто не делал.

Дима в свою очередь испытывал странные двоякие ощущения: с одной стороны он видел перед собой девушку, которая так долго нравилась ему и которая сама шла в его объятия, с другой – он понимал, чем это может закончиться во всех смыслах сказанного. Двери лифта могли открыться в любой момент, после чего в Интернете явно должны были появиться видеоролики, выложенные подсобными рабочими, их открывшими, о том, что случается с застрявшими в лифте наедине, с ними в главных ролях. Что уж говорить о внутреннем разбирательстве и перспективе лишиться работы. Но ведь перед ним стояла Дана и ждала от него хоть каких–либо действий. Он не знал, что делать.

Инициативу подхватила Дана, которая даже не думала о том, что к ним может кто–то попасть. Она прижалась к нему и поцеловала коротким поцелуем. В темноте Дима почувствовал, как сквозь ее блузку набухли от возбуждения ее сосочки, и его руки сами скользнули к ней на талию. Он ответил ей длинным поцелуем, переместив при этом свои руки к ней на бедра. Дана тихо простонала, после чего пошептала: «О да, возьми меня».

И в этот момент послышался шум падающих на пол бумаг – того самого проекта с проблемным земельным участком. Ее слова молнией пронеслись в его голове, и мысли, отталкивающие эту ситуацию, просто исчезли из нее. Дима почувствовал огромное возбуждение. Он хотел Дану, хотел слиться с ней в невообразимом экстазе. И только лишь темнота омрачала весь восторг и предвкушение. «Она готова мне отдаться, но я не увижу ее прекрасное лицо, ее фигуру, ее тело, о котором я так долго мечтал, – думал он. – Но зато я смогу почувствовать его, потрогать ее грудь, попку и бедра, вот это здорово».

Дима, отбросив все сомнения, целуя Дану взасос, схватил ее за попку, поднял и сделал пару шагов, так что Дана спиной уперлась в стенку лифта. Дана же была просто в эйфории. В ее голове уже не было ничего, кроме желания заняться с Димой диким сексом. Она отвечала ему поцелуями, гладила его спину. А в момент, когда она почувствовала себя прижатой к стене, причем еще и висящей в воздухе, она быстро сняла свои очки и выкинула их в сторону, после чего пустила в ход ногти, впившись сквозь рубашку в Димину спину. Дима хотел было вскрикнуть, но потом понял, что эта боль доставляет ему удовольствие и промолчал. «Вот так и становятся мазохистами», – подумал он. Дана впивалась в него, обхватывала его своими ногами, целовала. Дима тем временем запустил руки к ней под юбку и обнаружил, что она в чулках, а не в колготках, как ему казалось, а трусиками ей служили очень узкие стринги. «И даже этого я не увижу», – расстроился он. Но в тот же миг он начал ласкать ее ягодицы, активно ее целуя, и эта мысль покинула его, как и все предыдущие. Дана тем временем пыталась расстегнуть его рубашку, но в темноте это было непросто, и поэтому процесс шел медленно.

Но вот все пуговицы освободились от своих петель, и Дана принялась за Димин ремень. Дима, поняв что больше не может держать Дану на весу, поставил ее на пол, скинув с себя распахнутую рубашку. Дана в это время уже расстегнула брюки и спустила их до колен, одновременно с трусами. В темноте она встала на колени и нащупала твердое как камень Димино мужское достоинство, источавшее немного неприятный запах, который, как ни странно, лишь еще больше возбудил Дану. Она обнажила головку его члена, лизнула ее, тесно обняла губами и тут же отпустила, как будто бы играя с Димой. Дима же в этот момент не понимал, что происходит. Он чувствовал невероятное возбуждение, ощущал, как Дана ласкает его член губами, но не знал, что делать. В отчаянии он выдавил: «Да, давай, соси его».

Дана еще больше возбудилась от этих слов и восприняла это как руководство к действию. Она заглотила его член и начала делать минет. Дима был в восторге, в его голове творилось нечто потрясающее. Он никогда еще не испытывал подобного. Дана сосала то быстро, то медленно, то вынимала член изо рта и надрачивала его руками. Она пыталась сделать все, чтобы ее мужчина получил удовольствие. В результате она так разошлась, что Дима не выдержал и закричал: «Все! Не могу так больше, хочу трахнуть тебя прямо сейчас!»

– Представь, что мы животные, – ответила ему Дана. – Трахай меня, я хочу этого.

После этих слов Дима услышал, как она оперлась руками в стену, и понял, что она не двусмысленно сказала про животных. Он вытянул вперед руку и попытался на ощупь подтвердить свою догадку. Его рука наткнулась на попку Даны. Она стояла в позе собаки, оттопырив ее и ожидая от Димы проникновения в свое лоно. Дима сейчас же оправдал ее ожидания, отодвинув тоненькую полоску ткани ее трусиков, прикрывавшую ее киску, и медленно войдя в нее.

Он был в восторге. Дана, скромная девушка из отдела экономики, о которой никто никогда ничего такого и подумать не мог, вытворяет сейчас с ним такое. Его это заводило еще больше. Он набирал темп, двигался все быстрее и быстрее. Внезапно, сам того не осознавая, он достаточно сильно шлепнул Дану по ее правой ягодице.

– Даааа! Трахай меня, трахай! – вскрикнула она. – Сильнее, глубже!

Дима испугался, ведь он и без того уже обращался с ней достаточно грубо, но с ее слов она хотела, чтобы он еще больше огрубел.

– Давай же, – не унималась Дана. – Дери свою сучку, смелее.

Эти слова перевернули Димино представление о происходящем. Он не узнавал Дану, но ему нравилось ее поведение, и он усилил свой напор, начав буквально долбить своей передней частью о Данину попу. Дана стонала, двигалась ему в такт, что-то выкрикивала, но Дима уже не слышал этого. Он набрал такой темп, что уже ничего не осознавал и не хотел осознавать. Он драл Дану, трахал ее как последнюю сучку, и им обоим нравилось это. Они трахались в свое удовольствие, им было так хорошо, что они совершенно не заметили, как в лифте зажегся свет. Им было совсем не до этого.

Однако минутой после Дана начала орать: «Да! Еще немного, я на грани, трахай меня, мой сладкий, да… дери, дери, дери… о дааааааааааааааааааааа!» С этими криками и стонами ее колени начали хаотично вилять в разные стороны. Дана билась в конвульсиях. Дима же так сильно возбудился от ее криков, что сам стал кончать. В эту минуту в него вновь вселился рассудок, и он понял, что нужно срочно вынуть член из Даниной киски, что он и сделал. Он стал надрачивать его над ее попкой, одновременно сообразив, что его мечта все–таки сбылась – он увидел все пикантные места Даны, стоящей в такой интересной позе.

– Давай, обкончай мою задницу, – услышал он ее.

Дима залил спермой обе ее ягодицы и стоял рядом, не приходя в себя. Они простояли так около трех минут, после чего Дана все–таки начала поправлять свои стринги и юбку. Дима же стоял без рубашки и со спущенными штанами и трусами, уткнувшись лбом в стену.

– Ты мне всю задницу залил, – игриво сказала ему Дана. – Как вот теперь мне все это смыть?

– Ты же хотела стать животным, а они, как правило, грязные.

Дана только усмехнулась и прикрыла юбкой свою залитую спермой попку. Дима спрятал свой член в трусы, подтянул брюки и начал одевать рубашку. В это время за дверями лифта послышался шум и голоса. Рабочие стучали в лифт и кричали: «Эй, там есть кто? Мы вас сейчас вытащим!»

– Похоже, тебе лучше ускориться, – все также играя, сказала Дана, при этом кокетливо улыбаясь и надевая так небрежно выброшенные, но не разбившиеся очки с квадратными линзами.

– Я и не думал, что ты можешь быть такой, – кивнул в ее сторону Дима, быстро застегивая пуговицы на рубашке.

– Какой такой? – спросила она.

– Ну… ты мне полчаса назад рассказывала, как ты детей любишь, как стараешься ради них, как за них пойдешь до конца, а тут я вижу, хотя нет, слышу от тебя такое. Я не ожидал.

– Да какое такое? Называй вещи своими именами. Мы же пока одни.

В этот момент послышался шум у дверей, рабочие пытались открыть двери лифта и освободить их.

– Ты только что была грязной сучкой, – выдавил Дима. – Не хочу сказать, что мне не понравилось, но я думал, ты не такая.

– Я не такая! – громко заявила Дана. – Я обожаю детей, и ради них на многое готова, но причем здесь они? Я была такой, потому что мне так хотелось, мне казалось, что тебе это должно понравиться. Я не трахаюсь со всеми подряд, если ты об этом, но ради своего мужчины я и не на такое готова!!!

Дима был полностью обескуражен. С одной стороны, он негодовал, потому что видел, что Дана обиделась на его, с другой – она намекнула, что он – ее мужчина. Дима вновь не понимал, что ему делать. В потоке идей, быстро приходящих к нему в голову, он выбрал самую сумасбродную и реализовал ее – подошел к возмущавшейся Дане, взял правой рукой под ее левое бедро, левой обхватил ее спину, наклонил и поцеловал ее длинным поцелуем. Дана сначала сопротивлялась, но потом отдалась в сильные Димины руки. Она в один миг поняла, что он совсем не хотел ее обидеть. Только лишь оторвавшись от ее губ, Дима прошептал: «Ты нравишься мне уже очень давно. Я и не мечтал, что у нас вот так вот все может произойти. Но как бы мы оба все это не восприняли, я не хочу тебя терять. Будь со мной, моя сладенькая». Дана смогла выдавить из себя лишь короткое: «Да», и вновь поцеловала Диму.

В этот момент двери лифта с грохотом разъехались. В узком проеме в самом верху показались две головы рабочих.

– Парень, это все, что ты успел с ней сделать за все это время? – спросил, глядя на эту сцену, один из них.

– Салага еще, – добавил второй. – Давайте руки, мы вас вытащим.

Дима пропустил Дану вперед со словами: «Не бойся». Она схватилась обеими руками за руки рабочего, Дима же подсадил ее снизу. В это время ему открылся вид на ее попку, залитую его засыхающей спермой. «Никогда не думал, что мне будут нравиться такие вещи. Но мне это реально нравится,» – подумал он. После того как рабочие вытащили Дану, они подали руку и Диме, в которую он подал собранный с пола по страницам проект, которым занималась Дана. А сам, схватившись за край проема и оперевшись одной ногой в межэтажную перегородку, быстро выбрался из кабинки лифта, в которой он пережил новые для себя, но незабываемые ощущения.

Оказавшись на свободе, они поняли, что находятся также на нужном им этаже. Посмотрев в окно, Дима увидел, что погода улучшилась: тот мерзкий дождь кончился, выглянуло Солнце, на небе были лишь редкие облака. В этот момент Дана, держа в руках свой проект, со словами: «Ну что, пойдем к Петру Сергеевичу», - вновь схватила его руку и потащила к кабинету его начальника. Подойдя к двери кабинета, Дана постучалась в нее и, не дожидаясь приглашения, заглянула.

Малинников сидел за своим рабочим столом и обсуждал что–то с Иваном Витальевичем Рябчиковым – начальником Даны.

– А вот и Ваша пропажа нашлась! – воскликнул Петр Сергеевич, взглянув на приоткрытую дверь, из которой торчала ее голова.

– Заходите.

Дана вошла, за ней в кабинет вошел и Дима.

– О! – вновь воскликнул Малинников, – и ты здесь. Очень даже хорошо.

Дима и Дана посмотрели друг на друга, не понимая такой реакции.

«Неужели они все уже знают», – думали они.

– Представляете, – начал Иван Витальевич, – правительство Москвы все-таки решило ту проблему по тому клочку земли на участке под застройку детского досугового комплекса. Так что мы немедленно визируем этот проект и запускаем его. Вот и Петр Сергеевич с этим согласен. Малинников утвердительно кивнул со словами: «Я готов, где этот проект?» Дана протянула ему кипу несложенных и помявшихся бумаг. Петр Сергеевич вопросительно посмотрел на Диму и Дану, но промолчал. Он поставил свою визу и вернул проект Дане со словами: «Все хорошо, что хорошо кончается». Дима и Дана хотели было одновременно засмеяться, но сдержали свой смех.

– Мы пожалуй, пойдем, – сказал Иван Витальевич, посмотрев на Дану.

– Да, конечно же, – ответил Петр Сергеевич, – Дмитрий, Вы тоже можете идти.

Они вышли из кабинета втроем.

– На проекте нужны еще чьи–либо визы? – спросил Рябчиков у Даны.

– Нет, – ответила она.

– Тогда давайте его мне, я прямо сейчас подпишу его у генерального.

Дана отдала проект, Рябчиков пролистал его, что–то посмотрел и удалился.

– Ну вот, жизнь налаживается, – сказала Дана.

– Мда… Не ожидал я, если честно, такого поворота, – промолвил Дима, – чем собираешься заняться?

– Пойду работать дальше, до конца рабочего дня еще два часа.

– В таком случае я жду тебя ровно в шесть вечера напротив дверей твоего кабинета. И отказов я не принимаю, ты уже согласилась, в лифте.

– Какой ты напористый.

– И весь твой… мужчина.

В тот вечер Дима, как и обещал, встретил Дану, выходящую из своего кабинета, с букетом роз. И подарил их ей на глазах у ее коллег. Дана была счастлива, как, впрочем, и Дима. Он даже не представлял, что то, ужасное настроение, мучающее его весь день, так внезапно поднимется.

Поделиться:

Ссылка:
BB-code:
HTML: